Почти столетие назад дату первого упоминания города Рыбинска в исторических летописях предложил выдающийся русский краевед Алексей Алексеевич Золотарев. Именно благодаря его публикациям и деятельности возглавляемого им Рыбинского научного общества она попала в большинство отечественных энциклопедий. Современные археологические раскопки и открытие новых письменных источников дали дополнительные аргументы в подтверждение этой даты.
До Золотарева: поиски между XII и XVI веками
Первым исследователям рыбинской истории пришлось нелегко. В их распоряжении не было местных рукописей или записей, которые велись бы в здешних монастырях и церквях. Оставалось надеяться на находки упоминаний в общерусских летописях, или документов из архивов других княжений или епископий. Но и там с известиями было негусто – поскольку и Усть-Шексна, и Рыбная слобода были удалены от таких центров летописания XII – XVIвв., как Ростов, Переславль – Залесский, Тверь, Москва, Владимир, и тем более от Новгорода, Пскова, Смоленска или Киева. Сказывалось и недолгое правление в наших местах удельной княжеской династии Шехонских (кон.XIV-сер.XVв.) – а ведь обычно князья, помимо церковных иерархов, были главными заказчиками составления летописных записей. Последующее нахождение Усть-Шексны в составе владений великой княгини Марии Ярославны (1460/62?-1473гг.) и Угличского удела Андрея Васильевича Большого (1473-1493гг.) отразилось лишь в местном летописании Углича, дошедшем до нас в списках XVII века. В результате первым историографам оставалось разочарованно разводить руками: «О начале населения, когда, кем и на какой конец основано ясного сведения получить негде. Видно или не попало то под резец Истории или истреблено едкостью времен, а только по духовной Грамоте Великого князя Иоанна Васильевича, писанной около 1504 года, селение сие названо уже Рыбною Слободою»[1], — читаем мы в рукописи «Описание города Рыбинска» 1811г., изданной младшим братом Алексея Алексеевича Золотарева, Давидом Алексеевичем спустя столетие.
Настоятель рыбинского Спасо-Преображенского собора Матфей Гомилевский провел более тщательный поиск, но и он поначалу не давал определенности: «Летописи не сообщают нам точных известий ни о первых основателях, ни о времени появления Рыбинска: обстоятельства эти равно неизвестны для истории: впрочем, есть следы неизгладимые, по которым видно, что заселение места, занимаемого нынешним городом, относится к отдаленным временам … к правлению великого князя Ярослава 1-го…»[2]. «Неизгладимые следы», упомянутые Гомилевским, спустя почти полтора столетия с момента написания его работы «Описание города Рыбинска» в 1837-м году, из литературной метафоры превратятся в первые находки археологов на правом и левом берегах Волги и Шексны. При этом при впадении Шексны в Волгу слой древнерусского времени окажется датированным рубежом X — XI веков.
В своих поисках настоятель рыбинского собора ориентировался на упоминание тех географических названий, которые походили на современное ему название города. Скорее всего, именно поэтому он первым обратил внимание на то, что «… В уставе Новгородского Князя Святослава Ольговича о десятинах, сказано: «В лето 6645 (1137) урядил Князь Никола Святослав с Владыкою Нифонтом <…> А се Бежичьскый ряд: в Бежичех 6 гривен и 8 кун, … Рыбаньске гривна Волжьская …» …ежели в Новгородском Княжении, к которому причисляется селение Рыбаньское…не было никакого иного селения, подобного имени, то древность Рыбинска простирается до 700 лет…»[3]. Историки долгое время ориентировались на эту дату в качестве первого упоминания, пока более подробный анализ поселений Новгородской земли не показал, что оговорку Гомилевский сделал неслучайно: в Бежецком Верхе на Мологе действительно существовал еще один «Рыбаньск» — современное село Рыбинское Заручье, еще недавно — центр Рыбинского сельского поселения Тверской области[4]. Наш современник, академик В.Л.Янин, исследуя историю денежной системы средневековой Руси, обратил внимание, что обложение Рыбаньска «гривной волжской» — это поздняя приписка 2-й пол XIII века, когда наряду с ней в ходу были и гривны смоленские, и рубли новгородские и другие «региональные» денежные единицы. В то время это были не монеты, а серебряные слитки, их куски, или шкурки ценных меховых животных. При этом в найденных в Великом Новгороде берестяных грамотах 60-х гг. XIIIв. «гривна волжская» и «бежецкая гривна» означают одну и ту же денежную единицу[5].
Долгое время историки считали древнего предшественника Рыбинска исключительно промысловым поселением: «…Это простолюдин, зачатый рыбным промыслом, вскормленный богатствами вод Волги и Шексны … вовсе неизвестно, когда и кто положил начало зародышу этого города… еще в первой половине XII в. здесь было уже поселение, вероятно, в виде небольшой рыбацкой слободки. В уставной грамоте Новгородского князя Святослава Ольговича о десятинах 1137 года, в первый раз поименован какой-то «Рыбаньск»[6], — писал ярославский краевед Константин Головщиков в своей книге «Город Рыбинск, его прошедшее и настоящее., изданной в 1890г. С анализа упоминания «Рыбаньска» в 1137-м году и Рыбной слободы в 1504-м начинал свой поиск в 20-е годы прошлого столетия и Алексей Алексеевич Золотарев. Но затем расширил зону своего поиска и пришел к совершенно другим выводам.
Записные книжки – «исследовательская лаборатория» Золотарева
По записным книжкам Золотарева видна логика его анализа. Он оттолкнулся от возможности упоминания старых географических названий в более поздних документах. Такое в русской истории случалось не раз. Например, Переяславль-Рязанский на Оке упоминается в летописи первый раз под 1300 г., княжеский стол в него был перенесен из Старой Рязани во второй пол.XIV в., при этом культурный слой города датируется не позднее середины XII века. Город Ярополч-Залесский на Клязьме во Владимирской земле упоминается в летописи первый раз в конце XIV века, Ярополчья волость известна по документам XIV-XV вв., при этом культурный слой города датируется не позднее середины XI века[7].
В договорных грамотах 70-х-80-х гг.XV в., заключенных между великим князем Московским Иваном III с удельных князем Андреем Большим Угличским встречалось упоминание волости «Усть-Шексна», подаренной Андрею его матерью наряду с волостью «Романов городок»[8]. Усть-Шексна упоминалась также в завещании (духовной грамоте) их отца — Василия Темного 1462г. со ссылкой на «купли», совершенные его женой – великой княгиней Марией Ярославной[9].
От документов пятнадцатого века исследователь вновь вернулся к поиску упоминания топонима «Усть-Шексна» в источниках более раннего времени. Так он выявил статью «Повести временных лет», где под 1071г. описывался финал социального конфликта, происшедший на «Оусть-Шексны»[10].
«Однажды во время неурожая в Ростовской области явились два волхва из Ярославля, говоря, что «мы знаем, кто урожай держит». И отправились они по Волге и куда ни придут в погост, тут же называли знатных женщин, говоря, что та жито удерживает …И приводили к ним сестер своих, матерей и жен своих. Волхвы же, мороча людей, прорезали за плечами и вынимали оттуда либо жито, либо рыбу, либо белку, и убивали многих женщин, а имущество их забирали себе. И пришли на Белоозеро, и было с ними людей триста. В это же время случилось Яню…, собирая дань, прийти от князя Святослава …
…Янь же, расспросив, чьи они смерды, и узнав, что это смерды его князя, послал к тем людям, которые были около волхвов, и сказал им: «Выдайте мне волхвов, потому что смерды они мои и моего князя». Они же его не послушали. Янь же … с двенадцатью отроками пошел к ним к лесу. Они же бежали в лес и убили тут Янева попа. Янь же, войдя в город к белозерцам, сказал им: «Если не схватите этих волхвов, не уйду от вас весь год». Белозерцы же пошли, захватили их и привели к Яню… Те же сказали: «Говорят нам боги: не можешь нам сделать ничего!» Он же сказал им: «Лгут вам боги ваши». Они же ответили: «Суждено нам предстать перед Святославом, а ты не можешь ничего нам сделать»…
И повелел Янь вложить кляп в уста им и привязать их к мачте и пустил их перед собою в ладье, а сам пошел за ними. И сташа на Усть Шекъсны, и сказал им Янь: «Что же вам теперь ваши боги молвят?» Они же сказали: «Так нам боги молвят: не быть нам живым от тебя». И сказал им Янь: «Вот это вам правду поведали боги ваши»….И рече Янь к повозникам: «У кого из вас кто из родни убит ими?» Они же ответили: «У меня мать, у того сестра, у иного дочь». Он же сказал им: «Мстите за своих». Они же, схватив, убили их и повесили на дубе: так отмщение получили они от Бога и по правде! Яневи же идущю домовь, то на другую же ночь медведь взобрался, загрыз и съел кудесников».
Поскольку в записи о событиях 1071г. фигурируют погосты по Волге и Шексне, Алексей Алексеевич пересмотрел звучавшие до него утверждения об исключительно промысловом характере древнего поселения на месте современного Рыбинска: ««Впервые Рыбинск, как населенное место, упоминается еще в нашей начальной летописи в 1071 году под именем погоста Усть-Шексны. Здесь завершилась драма восстания в Ростовской земле <…> Уже это … сказание характерно для истории города Рыбинска одной своей чертою: Усть-Шексна выступает здесь как торговый поселок, занимавшийся рыболовством и извозом. Этот характер … занятия жителей, как и само название Усть-Шексна, сохраняется за Рыбинском в продолжение всего удельного периода нашей истории и в первые века собирательства Русской земли Московским правительством.»[11]. Погостами в Древней Руси назывались административные пункты, использовавшиеся княжескими дружинниками для сбора дани. Они приезжали в погосты на некоторое время «погостить», пока представители местного населения – «повозники» — погружали собранную заранее дань (шкурки ценных меховых животных). Первая публикация о 1071-м годе как дате начальной истории Рыбинска вышла в коллективном труде Рыбинского исторического общества «Путеводитель-справочник по Рыбинску» в 1928-м году, на следующий год вышло второе издание книги.
Размышлял Алексей Алексеевич Золотарев и о факторах, повлиявших на развитие городской истории. И в этих размышлениях влияние рыбного промысла все больше уступало место удобному географическому положению на водных и сухопутных путях по Волге, Мологн и Шексне: «Перекресток путей особенно характерен для нашего города в том отношении, что другая судоходная река Шексна имя которой в русской начальной истории Руси носил погост Усть-Шексна, а позднее в Московский период посада и городка Усть-Шексны, вливается в Волгу с левой стороны и как раз течет перед Рыбинском в направлении с севера на юг <…>. Таким образом точка перевоза дает удобный случай в главных моментах рассказа истории заселения Рыбинска, начиная от летописных времен через феодальный период и наглядно показывает динамику направления роста города» — записал он в рукописи «Город как предмет краеведческого экскурсионного изучения в истории и современности»[12], подготовленной для заседании секции по истории Рыбинска Рыбинского научного общества.
Так почти столетие назад Золотарев не только первый обосновал дату 1071г. в качестве начальной для истории Рыбинска, но при этом определил функции первого поселения Усть-Шексна на территории Рыбинска, и сформулировал идею непрерывности его истории на двух берегах Волги.
Научный анализ, а не политический заказ
Оппоненты празднования 950-летия Рыбинска обвиняли А.А. Золотарева в намеренном искажении истории в угоду «классовому подходу», присущему советским историкам. При этом они ссылались на работу Е.С. Розова, который, пытался навесить этот ярлык, имел в своем распоряжении лишь 2-е издание «Путеводителя-справочника по г.Рыбинску» 1929г. Появление даты начала города на страницах «Путеводителя…» он прямолинейно увязывал с обстановкой «года велико
го перелома»: «…Налицо классовая подоплека трактовки давно канувших в Лету событий, тем более нужных для богатого революционным прошлым края… Вот где, на наш взгляд, следует искать истоки навязанной рыбинскому краеведению «преемственности»! Тогда уже вовсю работала цензура, а вопрос: «Чем вы занимались до семнадцатого года?», был далеко не праздным. Не исключено, что был и заведомый заказ искать и в краеведении любые свидетельства «героического прошлого»»[13].
Очевидно, что Е.С. Розов был не в курсе, что работу над источниками А.А. Золотарев начал за несколько лет до первой публикации, в условиях поощрявшего свободу мнений НЭПа. Первое издание путеводителя-справочника по Рыбинск вышло в 1928-м году, до начала «великого перелома» и усиления цензуры. Отсутствие указания авторов путеводителя было связано с тем, что они называли свой труд «прежде всего коллективным» Целью путеводителя объявлялась «всемерная работа на культурном фронте» с подробным описанием музеев, библиотек, архивов, научных учреждений[14]. Таким образом, выводы о «политическом заказе» при обосновании даты 1071г. сделаны без использования полного круга источников, и в связи с этим не имеют научного характера.
В 1930г. за свое независимое от властей мнение и защиту от разрушения памятников истории и культуры сам А.А. Золотарев и его единомышленники заплатили ссылками и арестами. Своим взглядам Алексей Алексеевич остался верен и в дальнейшем. И благодаря его внимательной и скрупулёзной работе с источниками следующим поколениям краеведов было легче опираться на летописное известие о 1071г. После первого ареста и освобождения, А.А. Золотарев вместе с другим видным деятелем краеведческого движения – Н.П. Анциферовым, по предложению А.М. Горького подготовил книгу о Ярославле, где снова вернулся к дате 1071г., под которой на страницах русский летописи впервые и одновременно появляются и Ярославль, и Усть-Шексна. Рукопись «Ярославль. История. Культура. Быт»., подготовленная в 1936г., не была издана при жизни авторов, и напечатана только в 2019г. В ней авторы пытались учесть как данные источников, так и необходимость их анализа в рамках принятого в советский исторической науке «классового подхода»: «…Летопись относит Ярославское восстание волхвов к 1071 году и ставит его, как и суздальское [1024г. – Л.И.], в связь с великою голодовкою, постигшею всю Ростовскую землю <…> Но перед выездом на Волгу, у погоста Усть-Шексны, Ян Вышатич решил поскорее расправиться со своими волхвами, так как получил известие, что восстание нашло себе отклик и в других местах Ростовской земли, а прежде всего в самом Ростове, где в том же 1071 году был убит третий по счету епископ Ростовский Леонтий». [15] Даже в условиях идеологической цензуры 30-х гг., А.А. Золотарев оставался верен результатам собственного первоначального научного анализа источников, проведенных десятилетием раньше. А предположения о политическом заказе при обосновании даты 1071г. как первого упоминания поселения Усть-Шексна на территории Рыбинска, голословны и бездоказательны.
1071-й: «выход из тени» 1777-го
Работы А.А. Золотарева серьезно повлияли на последующие поколения исследователей. Материалы о событиях 1071г. были включены в экспозицию Рыбинского музея, о них писал известный советский писатель и краевед М.А. Рапов в своей книге о Рыбинске[16]. Почетный гражданин Рыбинска, канд.ист.наук Л.М. Марасинова в 1977г., будучи соавтором фундаментального труд 1977 г.м — сборника «Рыбинск в документах», при сборе материалов и написании текста к главе «Первые сведения из истории Рыбинска», настояла на открытии сборника именно летописным известием 1071г. о восстании волхвов в Ростовской земле. В следующих 1978-79 гг. на берега Волги и Шексны по ее же инициативе пришли археологи и состоялось обнаружение культурного слоя домонгольского времени при впадении Шексны в Волгу[17].
Тем не менее, подготовка и проведение в 1977г. празднования 200-летия Указа Екатерины Второй о переименовании Рыбной слободы в уездный город Рыбной, поданное партийными и советскими органами как 200-летие самого города Рыбинска, привело к тому, что дата 1071 год «уступила» в сознании горожан 1777-му году как начальной точке истории на несколько последующих десятилетий. Главное, что оказалось при этом практически забыто – это установленный А.А.Золотаревым факт непрерывности рыбинской истории и длительных периодов, когда она имела городской характер. Наполненный сменяющими друг друга периодами расцвета и упадка, мирного развития и войн, путь Усть-Шексны, Рыбной слободы и Рыбинска длинною в десять столетий в массовом сознании был заменен на образ «столицы бурлаков», города купцов, а затем – советского промышленного центра. М.А.Рапов, например, отмечал: «Рыбинск рожден не рыбой, а хлебом. Когда Петр Первый прорубил окно в Европу,…когда система каналов соединила верховья Волги с Петербургом, Рыбинск оказался самым северным, самым верхним местом на Волге, откуда начинался новый, недоступный для больших волжских судов, мелководный путь к Балтике…»[18]. При этом Рыбная слобода XV-XVIIвв. в период своей ранней истории описывалась скорее как небольшое сельское поселение, жители которого до 3-й четв.XVII века преимущественно ловили рыбу на «государев обиход», и только затем, при истощении рыбных запасов, занялись торговлей и ремеслом, получив статус посадских людей. Введение к сборнику документов по истории Рыбинска 1977г. открывалось утверждением, которое идеологически искажало взгляд на путь, пройденный городом: «От маленьких поселений и погостов в древности, Рыболовецкой слободы в XVI-XVIII веках, большого торгового и перевалочного центра на Верхней Волге в XIX веке, Рыбинск вырос до крупного высокоразвитого промышленного города наших дней. 200 лет назад, 3 августа 1777г., Рыбная слобода была преобразована в город Рыбной. 200-летний юбилей трудящиеся Рыбинска…отмечают новыми успехами в строительстве коммунистического общества…»[19].
На такой перекос повлияли не только жесткие идеологические установки, но и имевшаяся в тот момент узость источниковой базы по периоду истории Усть-Шексны и Рыбной слободы до XVIII века. Главным документом исследователей была Писцовая книга Рыбной слободы 1674-1676гг., опубликованная еще в 1917г. усилиями Рыбинского научного общества. При этом практически во всех работах 70-х-90-х гг. само собой подразумевалось, что до второй половины семнадцатого столетия «городской» истории у Рыбинска не было, вопреки мнению А.А. Золотарева. Так, докт. ист. наук М.Я. Волков считал, что городской статус у всех жителей Рыбной слободы появился в 1676-1681гг.[20]. Г.Д,Левина, в свою очередь, обратила внимание на упоминание в источниках статуса жителей Рыбной слободы как посадских людей (то есть горожан) уже в 1652г.[21] Тем не менее, она исходила из того, что городские функции и признаки Рыбная слобода приобретала постепенно: «Рыбная слобода, прежде чем стать городом, прошла в своем развитии несколько этапов: рыболовецкая слобода-торгово-ремесленный центр-перевалочный пункт – «знатная струговая пристань». Все изменения в экономике происходят постепенно»[22].
Сегодня в распоряжении исследователей имеется ряд источников, доказывающих, что начало «городской» жизни на месте современного Рыбинска можно обоснованно удревнять, причем как на правом, так и на левом берегах Волги. Наличие статуса посадских (по тогдашнему законодательству – городских) жителей у рыбнослободцев подтверждается грамотой княгинь Шехонских уже в начале XVII века – под 1612/1613гг.[23] При описании участников восстания против Лжедмитрия II в 1608г. шведский посол Петр Петрей говорит о «городе Рыбинск»[24]. Рыбная слобода в качестве города фигурирует на иностранных картах Московии не только нач.XVII в. (у Исаака Массы), но и на сто лет раньше – на «Карте русских княжеств» 1526г.[25] И наконец, в числе городов и монастырей «Кирилловского езда» Ивана Грозного в 1553г, молодой царь после Углича следует «на усть Шексны на Рыбную»[26]. Еще одним принципиальным фактом, подтверждающим актуальность выводов А.А. Золотарева, стало обнаружение материальных городских признаков при раскопках торгово-ремесленного поселения Усть-Шексна.
В этих условиях упорство в утверждениях оппонентов 950-летия о том, что Рыбная слобода до Указа Екатерины не имела городского статуса, свидетельствует лишь о незнании, либо о сознательном игнорировании данных источников.
Слово берет археология
Тридцать лет назад начался продолжающийся и поныне новый этап исследования и подтверждения даты первого упоминания Усть-Шексны под 1071г., открытой А.А. Золотаревым. С начала 90-х гг. Рыбинской археологической экспедицией под руководством А.Н. и И.И. Рыкуновых исследуется поселение Усть-Шексна при впадении Шексны в Волгу. За время раскопок был накоплен и ежегодно пополняется фонд материальных источников. Они позволили сопоставить облик Усть-Шексны с известными по летописям городскими поселениями. А наблюдения за динамикой распространения культурного слоя XV-XVIвв. на левом и правом берегах Волги показательны для подтверждения преемственности Усть-Шексны и Рыбной слободы.
Городской характер поселения при впадении Шексны в Волгу поначалу может вызвать неверие и сомнение. Некоторые оппоненты при этом ссылаются на отсутствие здесь на протяжении всего древнерусского периода до кон.XIVвв. самостоятельной княжеской династии. Те, кто опирается на такую «аргументацию», плохо знают источники: например, в XII-XIIIвв. в таких городах Владимиро-Суздальской земли, как Белоозеро, Кострома, Нижний Новгород, Дмитров, Галич Мерский, Молога, Великий Устюг и др. не было княжеского стола. Тем не менее, никто не отрицает, что все перечисленные населенные пункты в домонгольское время были городами. Отсутствие обнаруженных при раскопках валов и рвов тоже не аргумент: не будем забывать, что ширина Шексны увеличилась из-за работы ГЭС в 3 раза, что могло их попросту разрушить. Кроме того, среди городов домонгольской Руси на Северо-Востоке известны не имевшие укреплений в виде валов и рвов: Ростов, Белоозеро, Вологда, Луковец (при впадении р.Суды в р.Шексну недалеко от совр.Череповца).
Как же убедиться, что Усть-Шексна XII-XIIIвв. имела городской характер? Российские историки и археологи в 80-е гг. прошлого века разработали систему материальных признаков древнерусского города, включающую 7 критериев и 15 категорий артефактов. При раскопках Усть-Шексны в слоях XII-XIIIвв. выявлено наличие 14 из 15 категорий[27].
Материальная культура поселения XI века соответствует административному центру сельской округи – погосту. Его площадь к середине столетия была уже значительной – свыше 3 га (для сравнения – это площадь Рубленного города в Ярославле в аналогичное время). Поселение было застроено срубными деревянными усадебными постройками. «Порубочная» дендродата ранней из раскопанных – 1062г., то есть раньше 1071г. Население Усть-Шексны было полиэтничным: славяне, меря, весь, возможно скандинавы. Об административных функциях поселения говорят находки вислых печатей «Протопроедра Евстафия» (новгородского посадника Завида, управлявшего городом при князьях Мстиславе Владимировиче и Давыде Святославичее) 1088-1091гг. и смоленского и новгородского князя Давыда Святославича кон.XIв. Об участии поселения в торговле по Великому Волжскому пути свидетельствуют два клада (на границе материка и культурного слоя, один из них – 976г.), и единичные находки арабских дирхемов, а также находки импортных изделий.
В XII-XIII в.в. площадь Усть-Шексны увеличилась до 30 га, половина которой, к сожалению, утрачена ввиду разрушения берега Рыбинской ГЭС. Тем не менее на уже раскопанной площади найдены материальные следы металлургического (15 печей), кузнечного, гончарного, ювелирного (2 мастерские), деревообрабатывающего, косторезного ремесел; рыболовного и охотничьего промыслов; сельскохозяйственные орудия. Широкая география происхождения привозных товаров (Византия, Крым, Малая Азия, Ближний Восток, Скандинавия, Волжская Булгария, Прибалтика, Европа, Киев, Новгород, и др.регионы) говорит об активных торговых связях. Десятки найденных торговых пломб, свидетельствуют об активном обложении княжескими пошлинами транзитных товаров.
Количество найденных при раскопках Усть-Шексны свинцовых вислых печатей превосходит все подобные находки в Ростове, Ярославле, Переславле-Залесском и Угличе вместе взятые. Среди найденных печатей присутствуют как княжеские (Юрий Долгорукий Суздальский и Киевский, Георгий Всеволодович Владимирский) и должностных лиц Новгородской республики (владычные наместники), так и церковных иерархов (в т.ч. 1 — на греческом языке)
При раскопках Усть-Шексны обнаружены несколько десятков наконечников стрел, многочисленные наконечники копий, дротиков, боевые топоры, навершие булавы, кистени, фрагмент доспеха – кольчуги. Находки предметов вооружения встречены как в слоях XI, так и в слоях XII-XIII в.в., с преобладанием в последних. Редкой находкой является сабля, возможно степного (хазарского?) происхождения.
Многорядная, свойственная городским поселениям усадебно — дворовая застройка преобладает на большей части Усть-Шексны со 2-й пол. XII века. На участках с хорошей сохранностью органики получены порубочные даты для срубов, частоколов, дощатой дворовой вымостки (1125, 1220гг.). При этом постройки дифференцированы по назначению (жилые, производственные, хозяйственные). Найдены при раскопках фрагменты плинфы и напольных плиток, использовавшихся при храмовом строительстве в домонгольской Руси. Каждый интересующийся прошлым своего края может увидеть самые интересные находки археологов в экспозиции и Интернет-каталоге фондов Рыбинского музея-заповедника.
Результаты раскопок позволили в 2018г. Институту археологии Российской академии наук прийти к следующему заключению: «Богатая коллекция вещевых находок XII-XIII вв. — периода расцвета Усть-Шексны, раскопанные части усадеб и ремесленные комплексы ставят ее в один ряд с крупными ремесленными центрами Древней Руси, известными по летописным данным. Материалы, полученные в ходе археологических исследований поселения Усть-Шексна, позволяют по-новому взглянуть на ряд ключевых аспектов истории Северо-Восточной Руси». Таким образом, мысль А.А.Золотарева о «посаде и городке Усть-Шексны» получила дополнительные и фундаментальные вещественные доказательства.
Еще раз о письменных источниках
Находки археологов стимулировали продолжение анализа письменных источников, в первую очередь – «Повести временных лет». Ее рассказ о событиях 1071г., вероятно, записан со слов самого Яна Вышатича, который на склоне лет принял постриг в Киево-Печерской лавре: «В год 6614 (1106). В тот же год преставился Янь, старец добрый, прожив девяносто лет, в старости маститой… От него же и я много рассказов слышал, которые и записал в летописаньи этом»[28], — записал летописец.
Ян Вышатич приходил на Белоозеро «имати дань». Путь его лежал с Белоозера «домови», на юг, вниз по Шексне и далее по Волге, и также был связан со сбором дани. При этом Белоозере, согласно летописцу, Ян был с «отроками»; на «Усть Шексны» кровную месть вершат «повозники». Обязанностью повозников была доставка «повоза» — дани представителям княжеской администрации. Повозники упоминаются «Повестью временных лет» не только под 1071г., но и при описании более ранних событий: «В год 6492 (984)…Иде Володимер на радимичи…и победи…Быша же радимичи от рода ляхов…, и платят дань Руси, и повоз возят и до сего дне…»[29]. Именно «повозники» «мстят своих» убитых родственников и расправляются с предводителями восстания,
Город Белоозеро в XI веке располагалось не на берегу Белого озера — в отличие от современного г.Белозерска, где нет слоев ранее сер.XII-XIIIвв. — а в 2-3 км вниз по течению Шексны от ее истока[30]. Тем не менее, современные критики идей А.А. Золотарева о 1071г. ошибочно отождествляют расположенные друг от друга в 10 км старое Белоозеро и Белозерск и пытаются убедить аудиторию, что истока Шексны из озера Яну было не миновать: «Вышатич велел привязать разбойников к мачте («упругу») и «пусти пред собою лодье, и сам по них иде»…Воевода, вероятно, решил прилюдно, на виду у полуязыческого населения, «испытать» «их» богов — «поставят» ли они волхвов перед князем, и отпустил их, привязанных, на волю течения, а сам пошел за ними. Куда могли рано или поздно вынести лодку с привязанными волхвами воды Белого озера? Наверное, к истоку Шексны.»[31].
Поскольку на пути «домови» Ян Вышатич совсем не обязательно должен был проезжать исток Шексны из Белого озера, то, чтобы прийти с волхвами к истоку Шексны от города Белоозеро, нужно было специально проделать путь длиной в 2,5 — 3 километра. Получается, что связанные волхвы специально протащили бы ладью Яна от Белоозера вверх к истоку Шексны? Можно ли было волхвов казнить прямо в Белоозере? Да, но при наличии имеющих на это право «повозников». Но именно их в тот момент у Яна и не было. Были лишь «отроки» и белозерцы, напуганные перспективой кормления княжеской дружины «до лета». Повозников Ян Вышатич привлек к совершению кровной мести над волхвами в одном из погостов – при впадении Шексны в Волгу.
Последним аргументом оппонентов даты 1071г. является ссылка на факт наличия у Шексны двух устьев, поскольку этим словом в русском языке могло обозначаться как место впадения одной реки в другую (либо в море, озеро), так и место истока реки из озера. Само по себе наличие «двух устьев Шексны» не исключает локализации финала событий описанных под 1071г. при впадении Шексны в Волгу. При этом оппоненты не учитывают того, что «Повесть временных лет» не знает употребления термина «устье» в значении «исток реки из озера». Указанный в работе Е.С.Розова случай c описанием в «Повести временных лет» словом «устье» истока Невы из Ладожского озера при внимательном прочтении оказывается имеющим другое значение – под «устьем озера Нево» имеется в виду все течение реки Нева от истока до впадения в Финский залив: «…а по Ловоти можно войти в Ильмень, озеро великое; из этого же озера вытекает Волхов и впадает в озеро великое Нево, и устье того озера впадает в море Варяжское»[32]. При этом в той же части «Повести временных лет» термин «устье» означает именно впадение реки в море или в другую реку: «Из того же леса течет Волга на восток и впадает семьюдесятью устьями в море Хвалисское …»[33]. Внимательное чтение средневековых документов XV-XVI вв., упоминающих исток Шексны из Белого озера, позволяет увидеть сходство с описанием Ладожского озера в «Повести временных лет». Например, владения Троицкого монастыря у истока Шексны описываются «до устья Белозерского и до Шохонского…» (грамота 1490-1492гг.); «вверхъ Шескны на устьи на Белозерском» (грамота 1501г.). Сам монастырь именуется при этом как «Троици на Устье» (грамоты: 1477-1482гг., 1476-1492гг., 1490-1492гг.). Название «Усть-Шехонский» применительно к монастырю появляется лишь в документах XVII века[34]. А вот топоним «Усть-Шексна» применительно к впадению Шексны в Волгу, без каких-либо изменений и трансформаций упоминается более чем в двух десятках документов с 1432г.[35] по 1692г.[36] в значении волости и ее центра, места взимания пошлин, места ловли рыбы на езах, а также в русских летописях: помимо 1071г. в «Повести временных лет», также и под 1446г.[37] в целом ряде летописных сводов.
Преемственность истории и взгляда на городскую историю
Наблюдения археологов за динамикой культурного слоя XV-XVIвв. на обоих берегах Волги показывают, что на месте центра волости Усть-Шексна в XVIв. площадь культурного слоя резко сокращается, а на правом берегу Волги, в историческом центре Рыбинска, быстро увеличивается до площади в 10 современных кварталов. Этот быстрый рост отразился и в попадании города Ribena Slaboda на «Карту русских княжеств» 1526г. Материальное свидетельство быстрого роста Рыбной слободы за счет Усть-Шексны отразилось также в двойном топониме («на Усть Шексны на Рыбную» Никоновской летописи 1553г.). Быстрый рост новой слободы за счет Усть-Шексны не случаен: очевидна связь организации Рыбной и Борисоглебской слобод с экономическим противостоянием Ивана III и Андрея Большого Угличского, чьи владения располагались на противоположных берегах Волги. Договоренности между князьями-братьями, зафиксированные в мирные периоды этого противостояния, отразились в договорных грамотах 1473, 1481 и 1486гг., проанализированных А.А. Золотаревым. Главным объектом противостояния были рыбные ловли, которые после ликвидации удела угличского князя в 1493г. перешли под контроль Ивана III, а затем, в 1504г., от него — к Василию III. Организация добычи осетровых на езах требует комплекса ресурсов – мест лова, участков леса для сооружения езов, населения для «битья езов» и ловли рыбы[38]. Поэтому даже после присоединения угличского удела к великокняжескому, управление таким комплексом осталось на левом берегу в Романове, о чем свидетельствует документ 1527/28гг. из дел Тайного приказа и отнесение Рыбной и Борисоглебской слобод к Пошехонью в документах 1563 и 1572гг.[39] Эти документы стали еще одним подтверждением идей А.А.Золотарева о непрерывности рыбинской истории и неразрывной связи «усть-шекснинского» (первый раз замеченного летописью под 1071г.), и «рыбнослободского» (начавшегося за четверть века до первого упоминания в документах под 1504г.) периодов ее истории.
Подведем итоги. Внимательный анализ А.А.Золотаревым источников позволил с использованием ретроспективного подхода сначала выявить топоним «Усть-Шексна» в договорных грамотах XV века в значении волости и ее центра, а затем выявить тот же топоним в летописном известии «Повести временных лет» 1071г. Накопление иных видов источников, в первую очередь археологических, позволило подтвердить существование в XI-XVIвв. поселения Усть-Шексна (вновь упомянутого в летописях под 1446г. При этом характер материальной культуры поселения в XII-XIIIвв. говорит о его городском облике и статусе. Анализ письменных и картографических источников XVIв., проведенный в наше время, подтверждает идею А.А.Золотарева о непрерывности истории города на разных берегах Волги: под воздействием ряда политических и экономических факторов в 70-е-80-е гг. XVв. Усть-Шексна выступила «катализатором» появления Рыбной слободы как инструмента борьбы Ивана III с Андреем Большим Угличским за промысловые рыбные ресурсы, а затем, по воле великокняжеской власти, угасла, постепенно передав новому поселению на правом берегу Волги и свое население, и свои функции, вслед за передачей ресурсной базы хозяйствования — рыбных ловель и езов вверх по Шексне.
Новые поколения исследователей рыбинской истории, без всякого сомнения, без работы не останутся – и смогут новыми фактами заполнить многие, пока остающиеся «белыми» страницы прошлого нашего города. Дело, начатое бескорыстным служением А.А. Золотарева и Рыбинского научного общества, его исследованиями о 1071г. и последующих веках истории Усть-Шексны и Рыбной слободы, будет продолжаться.
[1] Описание города Рыбинска. По рукописи, написанной в 1811г. Издание Д.Золотарева, 1910г.//Старый Рыбинск. История города в описаниях современников XIX-XX вв., Рыбинск, 1993г., С.21
[2] М.Гомилевский «Описание города Рыбинска. 1837г. // Старый Рыбинск. История города в описаниях современников XIX-XX вв., Рыбинск, 1993г., С.58
[3] Там же
[4] Насонов А.Н. «Русская земля» и образование территории древнерусского государства. Монголы и Русь. СПб, 2006., С.111
[5] Янин В.Л. Новгородские берестяные грамоты Михаило-Архангельского раскопа (1990г.)//Археологические вести, Вып.2, СПб, 1993, С.115
[6] К.Д. Головщиков Город Рыбинск, его прошедшее и настоящее. 1890г.
[7] Древняя Русь. Город. Замок. Село. (под ред. Б.А.Колчина), М, 1985, Таб.6, С.60
[8] Духовные и договорные грамоты великих и удельных князей XIV – XV вв. (ДДГ) М. – Л., 1950, №70, С.233
[9] ДДГ, № 61, С.196
[10] Повесть временных лет / Пер. с древнерусского Д. С. Лихачева, О. В. Творогова. Коммент. А. Г. Боброва, С. Л. Николаева, А. Ю. Чернова при участии А. М. Введенского и Л. В. Войтовича (ПВЛ)., СПб.: Вита Нова, 2012. — 512 с.: С.117-119
[11] Путеводитель-справочник по Рыбинску», 1928г., С.7
[12] Город как предмет краеведческого экскурсионного изучения в истории и современности» (рукопись) Заседания РНО, секция по истории г.Рыбинска, Рыб. филиал ГАЯО, оп.1, д.3
[13] Розов Е.С.. Загадка «Устья» Шексны, или правда и мифы о начальной истории Рыбинска, Рыбинск, 2020, С.16-17
[14] Путеводитель-справочник по Рыбинску», 1928г., С.3
[15] Анциферов Н. П., Золотарев АА. «Ярославль. История. Культура. Быт». Ярославль, 2019г., С.35-36
[16] Рапов М.А. Рыбинск, Ярославль, 1968, С.120-121.
[17] И.И.Рыкунова, А.Н.Рыкунов, Л.М.Иванов.Тысячелетия вокруг устья Шексны, Рыбинск, 2004, С.150-151; А.Н.Рыкунов. Людмила Марасинова и Рыбинская археология//Рыбная слобода, №2, С.22-27
[18] Рапов М.А. Рыбинск, Ярославль, 1968, С.5-6
[19] Рыбинск. Документы и материалы по истории города. Ярославль, 1977г., С.13
[20] Волков М.Я. Города Верхнего Поволжья и северо-запада России. первая четверть XVIII в., М, 1994, С.26-27
[21] Левина Г.Д. Очерки по истории Рыбной слободы. Рыбинск, 2012, С.84
[22] Там же, С.120
[23] Антонов А.В. К истории Пошехонской вотчины Богоявленского Островского монастыря, //Русский дипломатарий, Вып. 5. М. Археографический центр. 1999С.112-113, №7
[24] О начале войн и смут в Московии. Исаак Масса.Петр Петрей., М., 1997, С.345
[25] Рыбаков Б.А. Русские карты Московии, М., 1974, С.86-108
[26] Иванов Л.М. «На Усть Шексны на Рыбную»: «Кирилловский езд» Ивана Грозного (1553 год)//Рыбная слобода, 2021, №2(24), С.16-21
[27] А.Н. Рыкунов. Людмила Марасинова и рыбинская археология//Рыбная слобода, №2, С.25-27
[28] ПВЛ, С.167
[29] ПВЛ С.57
[30] Н.А.Макаров, С.Д.Захаров, А.П. Бужилова Средневековое расселение на Белом озере М, 2001, С.170, 177, 179, рис.79
[31] Е.С.Розов. «Загадка «Устья» Шексны, или правда и мифы о начальной истории Рыбинска, Рыбинск, 2020, С.7
[32] ПВЛ С.11-12
[33] Там же, С.12
[34] Иванов Л.М. Топонимы «Усть-Шексна» и «Рыбная слобода» в письменных источниках XI-XVI вв.:: бытование, значение, соотношение//VI Золотаревские чтения, Рыбинск, 1996, С.6
[35] Акты социально-экономической истории Северо-Восточной Руси кон.XIV-нач.XVIвв.(АСЭИ), Т.1, М., 1952, С.82-84, №102, 103.
[36] Отдел рукописей Российской национальной библиотеки. Фонд.532 «Основное собрание русских грамот и актов», опись 4, дело №3714, 3739
[37] Полное собрание русских летописей (ПСРЛ), Т.8, СПб, 1859, С.118.; Т18, СПб, 1913, С.200; Т25, М., 1946, С.267; Иванов Л.М. Топонимы «Усть-Шексна» и «Рыбная слобода» в письменных источниках XI-XVI вв.:: бытование, значение, соотношение//VI Золотаревские чтения, Рыбинск, 1996, С.7
[38] Иванов Л.М. Два Петра, два Василия//Рыбная слобода, 2021,№1, С.8-9.
[39] Иванов Л.М. Второе упоминание Рыбной слободы в письменных источниках//Рыбная слобода, 2021, №1, С.20-22.
Впервые опубликовано в журнале «Рыбная слобода» — №3 (25), 2021 г.
Дата публикации на сайте «Рыбинскмя среда» — 9 сентября 2024 г.